«Гордился правом служить в Туле», — написал он в своих мемуарах. Правда, относится эта фраза еще даже не к 1941-му, а к 1923 году, когда Болдин приехал сюда командовать 252-м стрелковым полком 84-й стрелковой дивизии имени Тульского пролетариата. В то время полк размещался в здании бывшей, а теперь и опять нынешней семинарии на Староникитской улице.

«…В городе этом я не бывал, но много слышал о нем и представлял его большим, богатым и каким-то необыкновенным, — вспоминал свои первые впечатления от Тулы И. В. Болдин в книге мемуаров «Страницы жизни». — Помню, еще ребенком был, мать привезла как-то вкусных пряников, раздала нам, ребятишкам, и торжественно произнесла:

— Тульские!

Когда к нам приходили гости, мать ставила большой медный самовар, на котором стояло клеймо «Тула». В праздник по улицам деревни гурьбой расхаживали парни во главе с удалым гармонистом, веселой музыкой да песнями вызывая на танцы девчат.

— Гляди, как тульская разыгралась, — говорил отец. И мы, дети, стремглав выбегали на улицу, чтобы послушать звонкую гармошку.

Будучи подростком, я частенько бывал у нашего деревенского кузнеца Алексея Феоктистовича, чтобы полюбоваться его работой, а то и помочь ему. Тут постоянно собирались крестьяне и мастеровые, калякали о том о сем, шутили, мерялись силою, рассказывали всякие побасенки и не раз вспоминали про какого-то тульского кузнеца, сумевшего подковать блоху. Признаюсь, тогда я не понимал, о чем идет речь, и только много лет спустя … впервые прочитал чудесный лесковский рассказ о тульском умельце Левше.

Попав в царскую армию, как и другие солдаты, получил я тульскую винтовку и поехал с ней воевать на турецкий фронт. Когда в наши окопы стали все чаще и чаще проникать сведения о революционных событиях в России, особенно много говорили о боевых делах питерских, московских и тульских рабочих.

Так постепенно я проникся особым уважением к Туле и тулякам».

И. В. Болдин - заместитель командующего Киевским военным округом.

Живые и мертвые

Начало Великой Отечественной войны Болдин встретил в должности заместителя командующего Западным фронтом. Получив приказ организовать контрудар по немецким войскам силами конно-механизированной группы, в состав которой были включены четыре танковых и две моторизованные дивизии, кавалерийский корпус, а также отдельный гаубичный полк, попал в окружение и вся его группа была разгромлена в районе Белостока. Болдин принял решение пробиваться на соединение со своими, и прошел с боями всю Белоруссию!

По дороге в его группу вливались все попавшие в окружение и не желавшие сдаваться красноармейцы, и целые подразделения. Временами она разрасталась до пяти тысяч бойцов. Сам Болдин партбилет под кустиками не закапывал, ходил в форме генерал-лейтенанта Красной армии, и от вливавшихся в его войско бойцов и командиров требовал не только наличия оружия, но и обязательного ношения формы.

Группа Болдина постоянно находилась в движении, нанося болезненные удары по врагу, и до того разозлила гитлеровцев, что за поимку генерала была назначена премия в 50 000 немецких марок. История прорыва группы генерала Болдина из окружения послужила основой для первого тома трилогии Константина Симонова «Живые и мертвые», что делает этот роман еще более близким тулякам.

Встреча с ветеранами Тульского рабочего полка, участниками обороны Тулы.
Слева направо: А. А. Елисеев, С. И. Марухин, И. В. Болдин, П. Д. Шишкин,
А. В. Гусев, В. Г. Петрухин. Тула. Декабрь 1958 г.

Ведь считается, что в генерале Серпилине есть также схожие черты с туляками, оборонявшими Могилев — командиром 110-й стрелковой дивизии В. А. Хлебцевым и полковником С. Ф. Кутеповым. В «Живых и мертвых», кстати, есть еще один интересный образ — полковника Баранова, антипода Серпилина. Считается, что он списан в том числе с маршала Кулика, выходившего из окружения без документов, личного оружия и знаков различия, в гимнастерке рядового.

Судьба в тот страшный год явно благоволила генералу. В дни обороны Тулы ему удалось не только выжить самому, но и спасти город. А в самом начале войны Болдин был заместителем командующего западным фронтом Д. Г. Павлова. Того самого, которого сделали главным виновником неудач первого месяца войны.

Вместе с ним «за трусость, бездействие и паникерство, создавшие возможность прорыва фронта противником» было расстреляно практически все командование Западного фронта. А вот Болдин, второй человек после Павлова, этой участи избежал. По той простой причине, что был в этот момент недосягаем для репрессий. Группа Болдина перешла линию фронта и вышла из окружения к своим только 12 августа.

Более того — Болдина принял в Кремле Сталин, поблагодарил за проделанную работу, повысил в звании, да еще отправил в госпиталь подлечиться. В войсках был зачитан приказ, в котором отмечались преданность Родине, мужество и высокий боевой дух дивизии И. В. Болдина.

Он был назначен на свою прежнюю должность — заместителя командующего Западным фронтом.

В конце сентября в районе деревни Вадино под Вязьмой, когда немцы окружили большую часть Западного и Резервного фронтов, Болдин вместе с группой офицеров, вновь попал в котел! Но и из этого окружения смог вырваться, и вновь прорваться к своим.

Болдин на командном пункте за картой боевых действий. 1941 г.

Город-герой

Сразу после назначения в Тулу на смену генерал-майору А. Н. Ермакову Болдин спешит на встречу с первым секретарем обкома Жаворонковым, о чем сам же потом рассказывает в своих воспоминаниях.

«Городской комитет обороны помещался на улице Воровского (на самом деле Володарского — С. Г.) в старинной церкви, — вспоминал он потом. — Ничем не примечательное в мирное время, сейчас это здание стало средоточием всех новостей. Они стекались сюда со всех концов города, со всех участков обороны. Здесь же созревали новые планы защиты Тулы. Отсюда шли указания предприятиям о помощи войскам. По каменным ступеням узкой лестницы спустился в подвал. За толстыми, более чем полутораметровыми стенами не слышно ни разрывов вражеских снарядов, ни ответных залпов туляков, героически отражавших атаки противника. Доложил о цели приезда. Жаворонков поднял на меня утомленные, покрасневшие от бессонницы глаза, улыбнулся.

— Как обстоят дела? — спросил я.

— Откровенно говоря, держать оборону трудно. Гудериан все время атакует крупными силами. В помощь войскам мы создали рабочий полк. Жаворонков водит красным карандашом по карте, обращая внимание на наиболее уязвимые места. Показывает, где враг особенно опасен. Дополнения, замечания вносят и другие члены комитета. Анализируя положение, намечаем ряд мер по усилению обороны. Все считают первоочередной задачей — улучшить обучение жителей военному делу. — А как, товарищ Жаворонков, с оружием, боеприпасами? — интересуюсь я.

— Пока обеспечиваем. Рабочие по нескольку дней не выходят из цехов. Молодежь производит оружие и с ним же уходит в окопы, на защиту родного города».

Немцы, однако, захватили Венев, пошли дальше на Каширу. 3 декабря, для того чтобы замкнуть кольцо вокруг Тулы, им оставалось пройти небольшой отрезок в пять километров. «Что ж, генерал Болдин, выходит, в третий раз за несколько месяцев войны попадаете в окружение», — негодовал в эти дни Жуков.

В тот же день 3-го декабря командующим 50-й армией генерал-лейтенантом Болдиным, членом Военного совета бригадным комиссаром Сорокиным, начальником штаба полковником Аргуновым, членом Военного совета Жаворонковым был подписан приказ № 17 по войскам 50-й армии.

«Танковая группа в составе двух танковых дивизий, прорвавшаяся несколько дней тому назад из Венева на Каширу, потерпела полную неудачу. Обходной маневр врага на Москву был сорван. Но враг хитер и коварен, от авантюрных попыток прорваться на Москву он, видимо, не отказался. 2 декабря тремя танковыми дивизиями с мотопехотой прорвался с востока в направлении Руднево, ст. Ревякино, Торхово с целью обойти Тулу с севера и перерезать Московское шоссе. В месячной борьбе за Тулу фашисты, понеся громадные потери в живой силе, материальной части и особенно в танках не добились никаких результатов.

В настоящий момент наступили решительные дни борьбы за Тулу. Обнаглевший враг в идущей схватке должен быть уничтожен, для этого у нас достаточно сил и средств.

И. В. Болдин в музее-усадьбе Л. Н. Толстого!Ясная Поляна» 18 декабря 1958 г.

В течение 3 декабря войска армии окружили 3-ю танковую дивизию с мотопехотой. Враг зажат в кольцо, выхода ему нет. Все пути ему отрезаны.

4 декабря 1941 г. приказываю врага уничтожить. Для полной победы над зарвавшимся врагом необходимо: всем быть начеку, выше бдительность, точно и беспрекословно выполнять приказы командиров и комиссаров. Ни шагу назад. Враг должен быть уничтожен».

«Немцам казалось, что они уже у цели, — отмечалось в газете «Правда» 13 декабря 1941 года в статье за подписью генерал-лейтенанта И. В. Болдина. — На самом деле над танковыми дивизиями врага нависла угроза разгрома. Дело в том, что отсюда мы постепенно сужали фронт, перегруппировывали свои войска и создали несколько ударных групп, которым придали моторизованную артиллерию и танки. С севера к месту боев подходили наши танковые и пехотные части, находившиеся в резерве.

Уже 4 декабря мы начали осуществлять вторую половину своего плана, рассчитанного не на оборону, а на окружение и полный разгром зарвавшихся гудериановских дивизий.

Обстановка сложилась так, что мы могли бить врага по частям и перерезать пути его отхода. Эту обстановку мы немедленно использовали.

…Пути бегства врагу были отрезаны… 800 немецких солдат переоделись в гражданское платье и в нем пытались пройти через расположение наших войск. В третьем месте несколько фашистских мотоциклистов утопили свои машины в реке, а сами ночью ползком, по тонкому льду перебрались на противоположный берег. Я не знаю, как об этих „подвигах“ расскажет германскому народу Геббельс, но нам, русским, они напоминают эпизоды из Отечественной войны 1812 года».

Вряд ли, конечно, у генерала нашлось время для того, чтобы в этот сложный период сочинять статью для «Правды», но, по крайней мере, перед отправкой в редакцию предложенный вариант он ведь наверняка читал и, наверное, даже вносил в соответствии со своим видением правки. Так что будем считать все процитированное и его пониманием ситуации.

Георгиевский кавалер

Родился Иван Васильевич Болдин в 1892 году в крестьянской семье, прошел все три войны, пришедшихся на его жизнь. Начал служить в 1914-м, в империалистическую, за храбрость награжден двумя Георгиевскими крестами. Поучаствовал в Гражданской, и закончил воевать в Великую Отечественную, пройдя в итоге путь от рядового до генерала. Причем, до чина старшего унтер-офицера он дослужился еще в Первую мировую.

Очень любил поэзию и фронтовую корреспонденцию Константина Симонова.

После Тулы участвовал в освобождении Калуги, Могилева, Кенигсберга. В конце войны успел даже проштрафиться, докладывая командованию, что ведет решительный бой с противником, хотя на самом деле артиллерия в это время шпарила по пустому месту, никаких войск в зоне обстрела не было.

За плохую организацию разведки Болдин был снят с должности командарма командующим фронтом Рокоссовским.

В апреле 1945 года Болдин был назначен заместителем командующего 3-го Украинского фронта, участвовал в завершающих сражениях на территории Австрии.

После войны был назначен заместителем командующего Киевским военным округом. Там же, в Киеве, и умер в 1965 году.

"... Когда страна быть прикажет героем,

У нас героем становится любой!"

( с троки из советской песни)

Карьера удалась. Он встретил войну в генеральском звании и в должности заместителя командующего Западным особым военным округом. Высокая должность сочетается с большими возможностями и огромной ответственностью. Поэтому, как минимум, половина вины за поражение в приграничных сражениях, за разгром войск округа и за оккупацию Белоруссии, ложится не только на командующего округом генерал-полковника Павлова Дмитрия Григорьевича, но и на него - на генерал-лейтенанта Болдина Ивана Васильевича. Или только четверть, потому что 22-го июня Павлов отправил Болдина в штаб самой мощной в округе 10-й Армии? Но и за поражение этой армии нельзя спросить с Ивана Васильевича потому, что ему поручается возглавить конно-механизированную группу войск, способную остановить армаду немецких танков. Группа войск, оказавшаяся в подчинении у Болдина включала четыре танковые, две механизированные дивизии и кавалерийский корпус. Не много и не мало - 1 310 танков (328 новых танков Т-34 и КВ) и 370 пушечных бронеавтомобилей, всего 1 680 единиц бронетехники, более шести тысяч автомобилей и трехсот тракторов, а так же гаубичный полк резерва Главного командования в составе 48 тяжелых орудий. И почти всё это добро, нажитое непосильным трудом Советского народа, досталось немецким войскам в виде металлолома или - вполне исправной боевой мощи, стоящей с пустыми баками или покинутой безоружными экипажами, по причине отсутствия снарядов. В дивизиях есть комдивы, которые отвечают за выполнение боевого приказа и как бы снимают с Болдина большую часть вины за разгром дивизий, поскольку не обеспечили свои подразделения зенитным прикрытием, горючим и снарядами. Вроде как и не виноват уже ни в чем генерал Болдин, если не вспоминать что он не уполномоченный истукан, а заместитель командующего Западным округом и обязан был заблаговременно решать вопросы развития противовоздушной обороны, а так-же думать о пунктах хранения и способах боепитания войск округа. На третий день войны Группа Болдина вступила в бой с противником, а на пятый или погибла, или разбрелась по лесам, или длинными скорбными колоннами шла в немецкую неволю. Побрёл и наш герой, от Белостока в сторону Минска. Так и шел, с малой группой штабных офицеров, пока 2-го июля, под Минском не наткнулся на две с половиной тысячи окруженцев, из остатков 10-й Армии (брошенной Болдиным под Белостоком) и 3-й Армии, воюющих под командованием полковника Стрельбицкого Ивана Семёновича. Поскольку полковник по чину ниже, чем генерал-лейтенант, командование принял на себя Иван Васильевич. В начале следующего дня, без надлежащей разведки, батальоны пошли в "разведку боем", напоролись на немецкие танки и героически сражались, пока от батальонов не осталась горстка людей. Уничтожили окруженцы в том бою 26 немецких танков, 31 машину, 17 мотоциклов и штаб мотоциклетного полка. Уцелевших бойцов повёл из окружения генерал-майор Борисов Владимир Борисович, а наш герой отправился налегке, с небольшой группой и к вечеру нарвался на очередную неприятность в размере пяти тысяч бойцов и командиров, находящихся возле линии ДОТов и ДЗОтов. На рассвете 5-го июля, Болдин даёт команду на начало атаки с целью прорыва кольца окружения и соединения с войсками "ведущими борьбу за Минск", которая завершилась ещё 29-го июня, шесть дней назад. О результатах боя, Иван Васильевич не рассказал ни в своих мемуарах, ни в итоговом донесении командующему Западным фронтом маршалу Тимошенко Семёну Константиновичу. Скорее всего, атакующих раскатали, разогнали или поубивали появившиеся немецкие танки - 85 (по словам Болдина) единиц бронетехники. Из пяти тысяч личного состава на место сбора вернулось (по словам Болдина) группа политрука Осипова - всего три сотни человек и дальше (цитирую генерала): "За последние сутки ни у меня, ни у штабных командиров во рту даже маковой росинки не было. Поэтому предложение Осипова оказалось кстати. Странно только, где он сумел раздобыть продукты? А Осипов, словно угадав мои мысли, поясняет:
- По пути сюда зашли в один колхоз. Хозяйство еще добротное, гитлеровцы не успели ограбить. Председатель очень нам обрадовался. Тут же велел забить несколько коров, барашков, дал хлеба. Пообещал, пока мы будем здесь, снабжать нас по потребности.
Трапеза длится недолго, но весело " . Согласитесь, очень не похож маршрут следования группы на боевые действия и не самое удобное время для веселья, когда пять тысяч человек, кроме лиц добывавших провизию, только что сложили свои головы. Как-то коробит душу такое веселье - чуть ли не на горячей людской крови, после страшного поражения. Но некоторым "было весело". Не хочется думать, что Болдин послал пять тысяч красноармейцев под немецкие танки с целью отвлекающего удара, который позволит ему лично и группе Осипова проскочить сквозь кольцо окружения, но не могу отделаться от этой мысли. На всём дальнейшем пути, за 27 дней, было несколько стычек с противником, в которых уничтожили 8 автомашин, 1 самолёт, 1 склад и 20 фашистов, 17 из которых - пьянствовали в деревенской избе, имели изобилие еды и значатся как уничтоженный штаб. Понятно, что это результат акций по добыче питания для сотни людей, сопровождавших Болдина в пути от Минска до окрестностей Духовщины. Именно столько дошло до линии Западного фронта. Две сотни или погибли в пути, или разбежались от генерала, или генерал ушел от них со своей личной сотней. О этом история умалчивает. Пусть простит меня читатель за ёрничанье. Знаю, что подло прыгать на костях павших, как иногда топчутся по памяти Панфиловцев, Космодемьянской, Матросова и других героев. План и настрой был совсем другой - спокойно и аргументированно рассказать о реальности странствий героя приказа N 270 генерал-лейтенанта Болдина Ивана Васильевича, но не получилось. Эмоции взяли верх, да и не погиб генерал, а жил долго и счастливо, в отличие от многих тысяч воинов, доверявших ему свои судьбы. Для успокоения нервов, расскажу о выходе Болдинской "Лесной дивизии" из окружения. Кто заинтересуется деталями, может прочитать о "Лесной дивизии" комиссара Шляпина в общедоступных фронтовых дневниках военного корреспондента Гросмана Василия Семёновича. Там детально рассказано, как комиссар сформировал из отчаявшихся красноармейцев - окруженцев боеспособное подразделение численностью около двух тысяч человек и как генерал-лейтенант Болдин пришел 7-го августа 1941 года в организованную "Лесную дивизию", взял командование на себя, а 11-го августа, при помощи войск 19-й армии, возглавляемой Коневым Иваном Степановичем прошел с дивизией на другую сторону линии фронта. - Через пять дней, 16-го августа 1941-го года руководством страны и армии подписывается широко-известный приказ Ставки Верховного Главного Командования Красной Армии "Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия". Приказ о позорных фактах умышленной сдачи в плен и необходимости защищать каждую пядь земли. Поскольку страна нуждалась в героях, в приказе, как о достойном примере (не поминая воинских провалов), говорилось и о Болдине. Вот выдержка из приказа: " Зам. командующего войсками Западного фронта генерал-лейтенант Болдин, находясь в районе 10-й армии около Белостока, окруженной немецко-фашистскими войсками, организовал из оставшихся в тылу противника частей Красной Армии отряды, которые в течение 45 дней дрались в тылу врага и пробились к основным силам Западного фронта. Они уничтожили штабы двух немецких полков, 26 танков, 1049 легковых, транспортных и штабных машин, 147 мотоциклов, 5 батарей артиллерии, 4 миномета, 15 станковых пулеметов, 3 ручных пулемета, 1 самолет на аэродроме и склад авиабомб. Свыше тысячи немецких солдат и офицеров были убиты. 11 августа генерал-лейтенант Болдин ударил немцев с тыла, прорвал немецкий фронт и, соединившись с нашими войсками, вывел из окружения вооруженных 1654 красноармейца и командира, из них 103 раненых". Получается, что практически каждый день отряд генерала Болдина громил по вражеской колонне, состоящей из 3-х мотоциклов и 23-х автомобилей. Убивал по 20-25 гитлеровцев. Раз в два дня уничтожал немецкий танк. Проходил по немецким тылам 15-25 километров, а немцы терпели в своём тылу это безобразие и целых полтора месяца не блокировали, не перехватили и не уничтожили русскую колонну. Создаётся впечатление, что Болдин потерял чувство меры, описывая свои преувеличенные тыловые подвиги. Попытаемся проверить сведения генерала Болдина и обратимся к воспоминаниям комиссара Шляпина, записанным корреспондентом Гросманом: "7-го августа к нам пришел генерал Болдин с сотней человек. 8-го (августа ) он принял командование. Послали 4 разведки, приказали разведчику политруку Осипову связаться с Коневым. Это удалось. Конев дал задачу о совместном действии с войсками, назначил срок... 70 тяжелораненых (было в лесу), всех вылечили, всех вывезли. Некоторые предлагали отдать раненых на излечение колхозникам, но я не позволил. Всех вывел и вывез. Санитар один придумал выжимать сок из малины и черники -- раненые от этого сока хорошо очень поправлялись. Ну и пришел день проверки, решающий бой. Подтянулись поближе. Винтовки и патроны у всех. 8 пушек 76 мм, 3 противотанковых 45 мм, около 20 станковых пулеметов, 60 ручных пулеметов, ротные минометы. ... Навалились мы на немцев с тыла, в момент боя вызвали панику, ударили дружно: убили 1500 человек, разбили 100 машин, 130 мотоциклов, две зенитных батареи и один артиллерийский дивизион. Кричали "ура" так громко, что Конев за шесть километров слышал. Трех офицеров один боец спугнул криком "ура", они пили кофе под кустиком; из их же автомата застрелил их... Когда подходили к штабу армии, шрапнель рвалась над головой, но ни один даже не пригнулся, шли в рост... Вывели всех -- раненых, женщин, детей, стариков, которые с нами спасались, пленных даже вывели, 70 овец, 40 коров, 100 повозок и пр очее . Встреча была замечательная, обнимались, целовались, отдавали нам махорку, хлеб. 11-го вырвались, а 13-го уже воевали " . Как видим, в отличие от приказа N 270, рассказ Шляпина пестрит подробностями о наличии артиллерии и значительного количества пулемётов в его "Лесной дивизии". Численность уничтоженной живой силы противника указывается конкретно - 1500 человек, что не сильно противоречит тексту приказа, где сказано "более тысячи ". Картина с мотоциклами получается такая, что при прорыве уничтожено 130 единиц, а на Болдинский тыловой рейд остается всего 17 мотоциклов. Эта цифра гораздо реальнее. В отличие от 949-ти автомашин, которые Шляпин "оставляет на более раннее уничтожение" Болдинскому отряду из сотни человек. Но есть в этом рассказе детали, которые настораживают. Например, громкое "Ура" атакующих бойцов, которое слышит Конев за шесть километров, а три немецких офицера - не слышат и пьют кофе вместо того, чтобы руководить отражением наступающих русских, которых они не видят. Если в колоннах идущих на прорыв, было семьдесят "Шляпинских" раненных, а Болдин сообщит, что "почти всех раненных вывезли ", то за время прорыва, в котором уничтожено 1500 гитлеровцев, а шрапнель рвалась над головами, было ранено всего 33 красноармейца, причем не упоминается о авиации, которая навалилась (об этом немного позже) на головы рвущейся из окружения "Лесной дивизии". В каждом деле, в том числе и в военном, есть свои закономерности. Как правило, атакующая сторона несёт большие потери, чем обороняющаяся, а на одного убитого приходится около трех раненых. То есть, если Шляпин говорит правду, у немцев на поле боя должна быть гора из 3000-5000 тысяч раненных. У нашей стороны - гораздо больше, но у нас ранено во время боя всего 33 бойца. Из этого можно сделать два вывода; или боестолкновение не носило ожесточенного характера и не уничтожили "более тысячи " фашистов, или... наши раненные были брошены на поле боя. Версию ожесточенного сражения опровергает и то, что вывели даже 70 овец и 40 коров. Когда речь идет о человеческих жизнях, тогда не до домашней живности. То есть, уцелели все бурёнки, имевшиеся в "Лесной дивизии", за исключением восьми штук, которых вполне могли съесть за четыре дня перед прорывом. Так где-же правда? Как ни странно, но наиболее правдиво выглядят факты в донесении от 11 августа 1943 год, генерала Болдина, написанном на имя маршала Тимошенко. (регистрационный входящий номер 01073 в деле 27 штаба Западного фронта):

" Командующему Западным фронтом

Маршалу Советского Союза Тимошенко

ДОКЛАДЫВАЮ

-- С 22 июня и по 4 июля 1941 года я, с кадровыми частями вёл бой с немецкой армией на участке Сокулка - Кузница, река Свислочь, река Росс, река Шара и с 4.07.1941 перешёл на формирование отрядов, с которыми действовал в тылах немецкой армии, до 11.7.1941 г. по уничтожению, как мелких, так и крупных частей - подразделений.

-- С 6 по 27.7.41 г. я с отрядом пытался ускорить только движение и стараясь как можно быстрее соединиться с войсками. При встрече были мелкие перестрелки, жертвы были с той и с другой стороны, больше со стороны противника.

5. ПОДГОТОВКА К ВЫХОДУ ИЗ ОКРУЖЕНИЯ

ВО ВРЕМЯ БОЯ МНОЮ ПОТЕРЯНО НА ПОЛЕ БОЯ:

Иван Васильевич Болдин

(15(3) августа 1892, дер. Высокая ныне Инсарского района Республики Мордовия - 28 марта 1965, Киев) - советский военачальник, командарм Великой Отечественной войны, генерал-полковник (1944).

Из крестьян. В детстве и в юности жил в родной деревне, работал в крестьянском хозяйстве. На военную службу в Русскую императорскую армию призван в июле 1914 года. Окончил полковую учебную команду, затем участвовал в Первой мировой войне в чине старшего унтер-офицера. В 1917 году избирался членом полкового и дивизионного солдатских комитетов.

После демобилизации в ноябре 1917 года вернулся на родину. С января 1918 - заместитель председателя Инсарского уездного исполкома, с марта 1918 - председатель этого исполкома. С января по октябрь 1919 года - член Пензенского губисполкома, одновременно заместитель председателя исполкома и начальник финансового отдела. Член РКП(б) с ноября 1918 года.

В РККА с октября 1919 года, по партийной мобилизации. Участвовал в Гражданской войне в России, командир роты в Карелии, в Прибалтике, затем против польских войск на Западном фронте. С апреля 1920 командовал батальоном, а с августа 1920 года - 52-м стрелковым полком 6-й стрелковой дивизии.

С октября 1921 года - на учёбе, в 1923 году окончил курсы «Выстрел», позднее окончил курсы усовершенствования высшего командного состава при Военной академии им. М. В. Фрунзе в 1926 году, Военную академию имени М.В. Фрунзе (учился в Особой группе) в 1934 году.

С августа 1923 года - начальник войск ЧОН Курской губернии, с ноября 1923 года - командир 251-го стрелкового полка (Тула), с ноября 1924 года - командир-военком Отдельного Московского стрелкового полка (Москва), с октября 1926 года - помощник командира 19-й стрелковой дивизии (Воронеж).

С мая 1930 года - преподаватель в Военно-политической академии РККА. С августа 1930 года - начальник и военный комиссар Объединённой школы переподготовки начсостава оборонной промышленности СССР (Ленинград). В период с апреля 1931 по декабрь 1934 года был командиром и военкомом 53-й Пугачёвской стрелковой дивизии в Приволжском военном округе (Саратов), затем поступил в академию.

С апреля 1937 года - командир 18-й стрелковой дивизии. В 1938 году - командир 17-го стрелкового корпуса. С августа 1938 года - командующий войсками только что созданного Калининского военного округа. 7 октября 1938 года утверждён членом Военного совета при народном комиссаре обороны СССР.

В 1939 году И. В. Болдин командовал конно-механизированной группой во время похода советских войск в Польшу. Этой группой были взяты города Новогрудок, Слоним, Волковыск, Гродно, Белосток, Барановичи.

После участия в инспекционной поездке в Латвию был назначен командующим войсками Одесского военного округа.

В июне 1940 года с целью присоединения Бессарабии к СССР был образован Южный фронт, в составе которого была сформирована 9-я армия под командованием генерал-лейтенанта Болдина И. В. После завершения мирного похода армия была расформирована и Болдин И. В. вновь стал командующим войсками округа. В сентябре 1940 года переведен в Западный Особый военный округ на должность заместителя командующего войсками. С января 1941 - 1-й заместитель командующего войсками ЗапОВО.

Начало Великой Отечественной войны встретил в той же должности.

В конце июня 1941 года получил приказ организовать контрудар по немецким войскам силами конно-механизированной группы (КМГ), в состав которой были включены четыре танковых и две моторизованные дивизии, кавалерийский корпус, а также отдельный гаубичный полк, с задачей окружить и уничтожить превосходящими силами противника в районе Гродно - Меркине. Однако КМГ Болдина с поставленными задачами не справилась, сама вскоре была окружена и разгромлена в районе Белостока, а спустя месяц И. В. Болдин вышел с остатками войск из окружения.

Председатель ГКО В. Г. Жаворонков и командующий 50-й армией генерал-лейтенант И. В. Болдин в дни обороны Тулы.

С октября 1941 командующий 19-й армией, а с ноября 1941 по февраль 1945 года - командующий 50-й армией. Особенно отличился во время обороны Тулы в октябре-декабре 1941 года. Затем с различной степенью успеха руководил войсками армии в Тульской наступательной операции, Калужской наступательной операции, Ржевско-Вяземской наступательной операции 1942 года, Ржевско-Вяземской наступательной операции 1943 года, Орловской операции, Смоленской наступательной операции, Брянской наступательной операции, Гомельско-Речицкой операции, Белорусской наступательной операции.

Снят с должности командарма командующим фронтом К.К. Рокоссовским в ходе Восточно-Прусской наступательной операции в феврале 1945 года за неудовлетворительную организацию разведки: не выявил отход противника и провёл многочасовую артиллерийскую подготовку в полосе армии по пустому месту. При этом генерал Болдин в течении двух суток докладывал в штаб фронта, что ведёт с противником решительный бой.

В апреле 1945 года Болдин был назначен заместителем командующего 3-го Украинским фронтом, участвовал в завершающих сражениях на территории Австрии.

После войны Болдин командовал 8-й гвардейской армией (с 1946 года), войсками Восточно-Сибирского военного округа (с марта 1951 по апрель 1953), был 1-м заместителем командующего войсками Северо-Кавказского военного округа (с октября 1953 по май 1958 года).

С 1958 года - в Группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

Звания

Комбриг (17.02.1936);

Комдив (17.02.1938);

Комкор (9.02.1939);

командарм 2-го ранга (7.12.1939);

Генерал-лейтенант (4.06.1940);

Генерал-полковник (15.07.1944).

Награды

2 Ордена Ленина

3 Ордена Красного Знамени

Орден Суворова 1-й степени

Орден Кутузова 1-й степени

2 Ордена Красной Звезды

медали

Иностранные ордена

Болдин (слева) и Гришин:

И.В. Болдин А.И. Карамышев Н.М. Александров в одном из полков:

Председатель ГКО В.Г.Жаворонков и командующий 50-й армией генерал:

БОЛДИН Иван Васильевич (15.8.1892 г., дер. Высокая ныне Инсарского района Республика Мордовия- 28.3.1965 г., г. Киев). Русский. Генерал-полковник (1944 г.).

Служил в русской армии с июля 1914 г. по ноябрь 1917 г., старший унтер-офицер. В годы Первой мировой войны служил в 23-м Кавказском стрелковом полку, рядовой, командир взвода, член полкового и дивизионного комитета.

В Красной Армии с октября 1919 г. Окончил учебную команду 23-го Кавказского стрелкового полка, Высшую тактико-стрелковую школу комсостава РККА им. III Коминтерна (1922 г. и 1923 г.), КУВНАС при Военной академии им. М. В. Фрунзе (1926 г. и 1930 г.), эту же Академию (1936 г.).

В годы Гражданской войны с января 1918 г. по октябрь 1919 г. работал в исполкоме Инсарского уезда Пензенской губ, затем в губисполкоме в г. Пенза. С октября 1919 г., после призыва в РККА, командиром роты 3-го стрелкового полка воевал против белофиннов (ноябрь 1919 г.- февраль 1920 г.), командиром роты и батальона 492-го стрелкового полка 64-й особой бригады, командиром 52-го стрелкового полка в составе 6-й стрелковой дивизии участвовал в боях на Западном фронте против бело-латышей и белополяков (апрель- октябрь 1920 г.).

В межвоенный период с августа 1923 г. командовал частями Особого назначения в Курской губ., с ноября служил в 84-й стрелковой дивизии в г. Тула, командир и военком 252-го и 250-го стрелковых полков, и.д. помощника командира дивизии. С сентября 1924 г. командир и военком Московского отдельного стрелкового полка. С сентября 1925 г. на учебе на КУВНАС при Военной академии им. М. В. Фрунзе, по окончании с июля 1926 г. командир и военком 1-го Московского отдельного стрелкового полка. С января 1927 г. помощник командира, затем командир 19-й стрелковой дивизии, с июня 1929 г. командир 10-го стрелкового корпуса. С мая по август 1930 г. в Военно-политической Академии, руководитель группы по тактике. С августа 1930 г. начальник и комиссар Объединенной школы комсостава военизированной охраны ВСНХ СССР. С апреля 1931 г. командир и военком 53-й стрелковой дивизии в ПриВО. С декабря 1934 г. на учебе в Военной академии им. М. В. Фрунзе. По окончании с декабря 1936 г. был инспектором Управления боевой подготовки РККА, с апреля 1937 г.- командир и комиссар 18-й стрелковой дивизии в ЛВО. В 1938 г. И. В. Болдин назначен командующим войсками КалининВО, а с сентября 1939 г. — командующий конно-механизированной группой, участвовал в походе Красной Армии в Западную Белоруссию. С октября 1939 г. командующий войсками ОдВО. С июля 1940 г. заместитель, а с января 1941 г.- 1-й заместитель командующего войсками ЗапОВО.

С началом Великой Отечественной войны И. В. Болдин, командуя оперативной группой войск, отрезанной от главных сил Западного фронта, успешно вывел ее из окружения. В октябре- ноябре 1941 г. командующий 19-й армией, а с ноября 1941 г. по февраль 1945 г.- 50-й армией. В составе войск Западного фронта 50-я армия под командованием И. В. Болдина приняла участие в Московской битве (1941-1942 гг.). Во взаимодействии с усиленным 1-м гвардейским кавалерийским корпусом соединения армии в конце ноября- начале декабря 1941 г. отбили все атаки противника севернее г. Тула. В ходе Тульской наступательной операции войска армии совместно с другими армиями левого крыла Западного фронта нанесли поражение 2-й танковой армии противника, ликвидировав угрозу обхода Москвы с юга. Командующий войсками Западного фронта Г. К. Жуков в характеристике от 28.01.1942 г. указывает, что «И. В. Болдин лично дисциплинированный, испытанный, храбрый, энергичный и требовательный командир. Войсками армии руководил уверенно, в тяжелой обстановке не терялся». В дальнейшем войска армии участвовали в Калужской и Ржевско-Вяземской операциях. И. В. Болдин проявил высокие организаторские способности при подготовке и штурме крупных населенных пунктов, прорыве обороны противника.

В марте 1943 г. в ходе Ржевско-Вяземской наступательной операции в тяжелых условиях весенней распутицы войска армии совместно с армиями Западного и Калининского фронтов участвовали в ликвидации Ржевско-Вяземского выступа. В конце апреля 1943 г. управление армии было передислоцировано в район юго-западнее г. Козельск, где приняло войска 16-й армии, которые в июле- октябре участвовали в Орловской, Смоленской и Брянской наступательных операциях. 10 октября 1943 г. армия включена в состав Центрального (с 20 октября- Белорусского) фронта и участвовала в Гомельско-Речицкой наступательной операции, выйдя совместно с 3-й армией к р. Днепр в районе населенного пункта Новый Быхов (20 км южнее г. Быхов). В июне- августе 1944 г. войска армии под командованием генерал-полковника И. В. Болдина (с 15.7.1944 г.) в составе 2-го Белорусского фронта участвовали в Белорусской стратегической наступательной операции. В ходе операции соединения армии успешно форсировали р. Днепр, принимали участие в ликвидации окруженной минской группировки противника, в форсировании рек Свислочь и Неман и освобождении г. Гродно.

В Млавско-Эльбингской наступательной операции (январь 1945 г.) войска армии успешно преследовали отходящего противника и преодолели район Мазурских озер. С февраля по апрель 1945 г. И. В. Болдин в распоряжении ГУК НКО, а с апреля заместитель командующего войсками 3-го Украинского фронта.

После войны И. В. Болдин командующий 8-й гвардейской армией (1946- 1951 гг.), войсками СибВО (1951-1953 гг.), был 1-м заместителем командующего войсками КВО (1953- 1958 гг.). С мая 1958 г. военный консультант Группы генеральных инспекторов МО СССР. Почетный гражданин гг. Калуга и Жиздра.

Награжден 2 орденами Ленина, 3 орденами Красного Знамени, орденами Суворова 1 ст., Кутузова 1 ст., 2 орденами Красной Звезды, медалями, а также иностранными орденами и медалями.

: неверное или отсутствующее изображение

Иностранные награды

Иван Васильевич Болдин (3 (15) августа (18920815 ) , деревня Высокая ныне Кадошкинского района Республики Мордовия - 28 марта , Киев) - советский военачальник, командарм Великой Отечественной войны, генерал-полковник (1944 год).

Биография

Из крестьян. В детстве и в юности жил в родной деревне, работал в крестьянском хозяйстве. Из-та тяжелого материального положения семьи окончил только 2 класса сельской трёхлетней школы.

На военную службу в Русскую императорскую армию призван в июле 1914 года . Служил в 2-й Пензенской стрелковой дружине, окончил полковую учебную команду в 23-м пехотном полку в городе Инсар . С конца 1914 года участвовал в Первой мировой войне в чинах младшего и старшего унтер-офицера в составе 77-го Тенгинского пехотного полка . С полком воевал в Кавказской армии против турецких войск. был командиром отделения, затем командиром взвода разведки. За храбрость в боях награждён двумя Георгиевскими крестами . В 1917 году избирался членом полкового и дивизионного солдатских комитетов.

Был отпущен в отпуск в ноябре 1917 года , вернулся на родину и более на фронт не вернулся. С января 1918 года - заместитель председателя Инсарского уездного исполкома, с марта 1918 года - председатель этого исполкома. С января по октябрь 1919 года - член Пензенского губисполкома, одновременно заместитель председателя исполкома и начальник финансового отдела. Член РКП(б) с ноября 1918 года.

С октября 1921 года - на учёбе, в 1923 году окончил курсы «Выстрел», позднее окончил курсы усовершенствования высшего командного состава при Военной академии им. М. В. Фрунзе в 1926 году , Военную академию имени М. В. Фрунзе (учился в Особой группе) в 1936 году .

С августа 1938 года - командующий войсками только что созданного Калининского военного округа . 7 октября 1938 года утверждён членом Военного совета при народном комиссаре обороны СССР .

После участия в инспекционной поездке в Латвию, в октябре 1939 года был назначен командующим войсками Одесского военного округа .

Великая Отечественная война

Снят с должности командарма командующим фронтом К. К. Рокоссовским в ходе Восточно-Прусской наступательной операции в феврале 1945 года за неудовлетворительную организацию разведки: не выявил отход противника и провёл многочасовую артиллерийскую подготовку в полосе армии по пустому месту. При этом генерал Болдин в течение двух суток докладывал в штаб фронта, что ведёт с противником решительный бой.

Послевоенный период

После войны Болдин командовал 8-й гвардейской армией (с 1946 года), одновременно - начальник Управления СВАГ в Тюрингии . На этом посту в 1946 году не только дал согласие на восстановление разрушенного Немецкого национального театра в Веймаре , но и выделил на это дело строительные материалы и советский сапёрный батальон . В августе 1948 года театр дал свой первый спектакль в восстановленном здании. После отъезда из Германии служил командующим войсками Восточно-Сибирского военного округа (с марта 1951 по апрель 1953), 1-м заместителем командующего войсками Северо-Кавказского военного округа (с октября 1953 по май 1958 года).

Звания

• Комбриг (17.02.1936)
• Комдив (17.02.1938)
• Комкор (09.02.1939)
• Командарм 2-го ранга (07.12.1939)
• Генерал-лейтенант (04.06.1940)
• Генерал-полковник (15.07.1944)

Награды

• Три ордена Красного Знамени (первый - 24.02.1933)
• Орден Суворова I степени (18.09.1943)
• Орден Кутузова I степени (21.07.1944)
• Юбилейная медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
• Георгиевский крест 4-й степени (1916)
• Георгиевский крест 3-й степени (18.02.1917)

Иностранные награды:

• Орден Красного Знамени (МНР)
• Медаль «Победы и Свободы» (ПНР)
• Медаль «За Одру, Нису и Балтику» (ПНР)

Мемуары

• Болдин И. В. - М .: Воениздат

Память

Именем Болдина названы улицы в Калуге , Могилёве , Туле , Гродно , Саранске , Кадошкино (Мордовия), Щёкино (Тульская область), сквер в Калуге.

Напишите отзыв о статье "Болдин, Иван Васильевич"

Примечания

Литература

• Коллектив авторов . Великая Отечественная. Командармы. Военный биографический словарь / Под общей ред. М. Г. Вожакина. - М .; Жуковский: Кучково поле, 2005. - С. 29-30. - ISBN 5-86090-113-5 .

Источники

• Коллектив составителей и редакторов. Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1938, 1940 гг.: Документы и материалы.. - М: РОССПЭН , 2006. - 336 с. - 1000 экз. - ISBN 5-8243-0694-Х.

Отрывок, характеризующий Болдин, Иван Васильевич

Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом, то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.